А сейчас будет внезапное-внезапное. Знаете, чем еще мне понравился Великий шоумен? Тем, что сначала он работал счетоводом. Тем, что после этого у него сначала было нифига, а потом музей, в который никто не ходит. И он не знал, что с этим делать, пока ему не подсказали. И первое выступление было, если так посмотреть внимательней, через пень-колоду. И косячил он просто как боженька. И руки опускал просто на ура.
Но он, собака, вджобывал люто. Балансируя постоянно на грани финансового краха, с полным ведром тараканов в голове, у него была такая работа - улыбайся и маши. Улыбайся и маши, только ты знаешь, что этот корабль собран на соплях и в трюме кракен. Улыбайся и маши, если они начнут верить, если они продолжат верить, если будут верить снова и снова - может быть, ты не утонешь.
И, конечно, он тонет из-за своего ведра тараканов. И всплывает уже если не без него, то хотя бы с наглотавшимися воды и присмиревшими. Всплывает в том числе потому, что хватается за протянутые ему руки - дважды хватается, надо сказать.
А еще я так его вспоминаю, и хочу сказать, что маниакально-депрессивный психоз с долгой стадией мании - это, кажется, примерно вот так. Сложно мне представить среднестатистического человека, способного столько вджобывать и столько улыбаться.