Декадент

[vivientelin]

Собственно, первая квента. Игра давно сыграна, все прошло отлично. Второй раз провести ее уже не получится, роли были написаны для конкретных людей. Этого персонажа отыграли на шесть с плюсом из пяти. В перспективе выложу фото.
Легенду писала я.

В возрасте восьми лет ты несколько месяцев провел в психиатрической клинике «Якобсоновские реки», после чего до ужаса боишься и ненавидишь врачей. Твои родители – богатые люди, спонсирующие местный цирк. Они до сих пор иногда таскают тебя на представления. Тебя же цирк раздражает, особенно девчонка-клоун, вечно повторяющая один и тот же трюк с падением с каната в зрительный зал. Вообще отношения с родителями у тебя всегда были натянуты – например, они были против, когда ты в четырнадцать лет начал курить отцовские сигары и даже отправили тебя в клуб для бросающих курить. Клуб, все его члены во главе с лектором тебя раздражали, эти слабые люди нуждались в какой-то помощи. Ты уверен, что можешь бросить в любой момент, но зачем? Кольца дыма так завораживают… Но отец сам бросил курить, а сигары стоили слишком дорого, чтобы на них хватало твоих карманных денег. Воровать показалось тебе слишком вульгарным, подрабатывать где-то – тем более. Ты научился играть в карты. Играть так, чтобы никогда не проигрывать. Прекрасное чувство – бросить на стол карты, показав расклад и увидеть, как эти все знающие и умеющие старики будут чуть ли не на коленях умолять тебя, мальчишку, не забирать их последние деньги. Конечно, ты сжалишься над ними. Каждому проигравшему по 40 фунтов. Хорошая шутка. Откуда ты знаешь эту цену?.. Что же, и у тебя бывают друзья. Седой поэт, с которым вы играли в карты, и который поймал тебя на шулерстве, взамен за сохранение этой тайны, выманив историю твоей жизни и рассказав свою в ответ. Он собирался отправиться туда, но боялся слишком долгого ожидания. Он рассказал тебе о том, как прелестна Смерть. Он читал свои стихи, а ты словно видел ее – властительницу всего. Вы курили опиум, он принес блокнот какого-то художника. Ты листал его, пока он с затуманенными глазами рассказывал тебе, что такое декаданс. «Черно-белые рисунки, игра со светотенью, мрачный романтизм и наслаждение смертью. Печальная, но почти сексуальная смерть, отрицание жизни и грусть по ушедшим идеалам, аморализм и панихида по духовности человека. Это воспевание момента, когда мы уйдем, и наслаждение этим моментом, и мучительное его ожидание. Это изображение смерти в наиболее привлекательных формах. Это стремление к свету с одновременным погружением в тень, это желание очиститься с острой невозможностью это сделать. Это изображение умирающих, мертвых, больных - но невозможно прекрасных». Это было ровно то, что чувствовал ты. И декаданс, со всей его двойственностью, стал для тебя религией. Опиумное забытье нарисовало тебе ее, королеву твоих фантазий, Смерть, госпожу иллюзий. Ты не смог забыть этот разговор. Она стала сниться тебе в эротических снах. Ты понял, что предназначен ей в спутники и должен умереть, чтобы соединиться с ней и путешествовать по миру, собирая урожай душ. Но Смерть заберет тебя сама, тогда, когда ей это будет угодно. А пока ты должен помогать ей с земли. Ты шел в Клуб два месяца назад, когда на мосту твое внимание привлек чей-то крик. Ты перегнулся через перила. За перилами моста болтался мужчина с привязанным к шее камнем, зацепившийся за металлический штырь. Ты посмотрел на него. Сплюнул в воду. Втащил его за шкирку обратно на мост и спросил «Умереть хочешь?». Он кивнул. О Смерть, как можно быть настолько жалким, что и Ты, милосердная, не желаешь его принимать? Впрочем, возможно, ему просто не повезло. «Сорок фунтов найдется?» Он кивнул снова. Что же, ты решил помогать своей Госпоже, так что можно и препроводить этого несчастного в Клуб. И ты, сказав ему следовать за тобой, отправился пешком через весь город, приведя его на Брук-стрит, к дому номер 103. В Клуб Самоубийц, где за сорок фунтов ему помогут умереть. Но не ты. Если уж Смерть столь явно не желает забирать его, тебе не следует навязываться. Ты продал возможность отправиться к Ней тому поэту. Обмануть Председателя оказалось не сложнее, чем любого из игроков, с которыми ты когда-либо садился за карточный стол. Ты сел первым, поэт вторым. У тебя был туз треф, у него – пик. Раздача закончена. В колоду вернулись десятка червей и трефовый валет. Твоя пара карт вновь при тебе. Да, господин Председатель, я слушаю ваши указания…