Покрасила Шурфа )

@темы: рисование

---

Тоже написала рассказ на конкурс в группе Игра рассказов.
Сегодня только началась выкладка, я потом помашу, когда все выложат )
Конкурс анонимный, голосование свободное, рассказ засчитывается только при фидбеке на все остальные )

Апд. ...Кажется, я влипла. Там сплошные дети ><
Написала третий комментарий, чувствую себя идиоткой со своими подробными разборами среди эдельвейсов, иногда даже без больших букв "отличное начало для романа" и прочего мимими. Там, понимаете, взаимная поглажка толпы подростков, и тут я. С разборами. Ой.

Апд2. Выложили все рассказы, первое голосование до среды включительно. Рассказов 12 штук, конкурс, напоминаю, анонимный, так что который из рассказов мой - не скажу ) Догадки принимаются и одобряются, но я на них опять же буду только загадочно улыбаться до конца голосования )
Лично мне нравятся, в обратном нумерации порядке: Марк шагал, "Ненастоящие", Вопросы истинной веры, Из прошлого, Один шаг.
И я даже не скажу, включила ли я в этот список собственный текст ))

Апд3. Прокомментировала вторую половину рассказов, проголосовала. Сегодня в полночь конец первого этапа голосования. Считаются только голоса, поддержанные комментариями, и это очень оригинально )

запись создана: 19.02.2017 в 14:42

@темы: зарисовки

---

Я теперь счастливая обладательница зеленого, как трава, пальто и ярко-желтой шляпы ) На улице на меня оборачиваются, а я себе просто безумно нравлюсь ) В сочетании с моим любимым тонким коричневым шарфом, сумкой и черно-зеленым платьем - просто восторг и вызов всей нашей серой зиме. От которой, к слову, осталась всего неделя )
Хочется притащить барабан, сесть в зеленом пальто посреди двора, и шаманить весну.

А еще я вчера забрала заказанный графический планшет, Wacom One формата А5. Офигенный! Я думала, что мой старый Trust удобный, так вот я ничего не знала о точности позиционирования и удобстве действительно хороших планшетов )
Впроцессник Шурфа на дереве, я что-то упоролась в идею заштриховать его в жанре академического рисунка:

Чтоб я еще раз взялась штриховкой страдать >< Надо было как Шурфа со снегом делать, большой кистью, и вообще заливками всего слоя, в которых протираются светлые части.

@темы: рисование, жизнь

---

домашние тараканы, чтобы таки не казалось, что все люди как люди, одни мы с сияющими нимбами и без дурацких проблем взаимоотношений

У всех свои печали... У меня вот немного идиотская - любовь мужа устраивать себе двенадцатичасовой рабочий день. Не по необходимости, не из-за какого-то кранча или дедлайна, и, в то же время, не ради удовольствия, а сугубо из-за тараканов. Вроде бы не трудоголизм, который не шутка, а зависимость, а просто... Всякое.
Сначала пытаешься помочь, как умеешь. Когда вроде все понимают, но продолжают наступать на те же грабли - злишься. Потом отчаиваешься. Потом пытаешься снова. И снова. И снова.
Я упрямая. Я пробью любую стену - найду, как, и пробью. Или обойду. Но эту не обойдешь. Вернее, здесь я вижу только как обойти мою личную стену - мыть посуду и бегать по морозу в сарафане, перетаскивая в дом аромамасла с антистрессовыми чашками. Я не ору и не кидаюсь табуретками - у меня после прошлого раза опухоль не спала и нога все еще с впечатляющей дыркой, не кайф повторять.
Вот только голова болит от сдерживаемой ярости.
Пойду поплаваю, что ли. Физическая усталость очень помогает в таких случаях.

@темы: семья, тараканы и способы их отлова

---

– Что он действительно умеет, твой драгоценный Джуффин, так это насаживать бабочек на булавки.
Блин.
Лойсо, сидящий под дверью, которую не может открыть.
Лойсо, лежащий на земле рядом со своим камнем, травы вокруг складываются в рисунок крыльев бабочки, а солнечный луч чудится булавкой, пригвоздившей его к земле.
Лойсо на своем камне, три кадра, первый - уткнувшийся лицом в колени, бессильно повисшие руки, второй - начинающий выпрямляться, третий - со сложенными на коленях руками, как сейчас, в позе бесконечного спокойствия, почти смирения. И с каждым кадром длинней волосы и проще одежда.
Первое я набросала. Второе не смогу ближайшую пару лет. Третье... Скорее всего, не смогу тоже. Но какие картинки рисуются в моей голове и как мне от них хорошо )

@темы: книги, рисование

---

Все-таки от руки я рисую в разы быстрей. Раз-два - и есть скетч Шурфа на мосту. Ну потому что блин )

цитата и соответствующие спойлеры

– Боюсь, дело кончится тем, что мне придется в одиночку выволакивать на берег всех этих утопленников, – вздохнул я. – В отличие от всех остальных, я хоть как-то справляюсь с этим наваждением!
– Я тоже, – неожиданно сказал Шурф. – Я только что в этом убедился. После того как сэр Кофа сообщил мне о затруднениях, с которыми им пришлось столкнуться, я отправился на Большой Королевский Мост и простоял там ровно три минуты, глядя на воду. Мои дыхательные упражнения в данной ситуации действуют просто безупречно.
!!! То есть этот замечательный человек рисковал попасть под наваждение и сигануть в Хурон. Мимими, какое начало для драббла, сэр Шурф, вам никто не говорил, что такая самоуверенность может быть вредна для здоровья и нервов окружающих? Без страховки же поперся, гений! А если бы дыхательные упражнения не помогли, что он делал бы? Верней, он, понятно, спал бы и наслаждался поэзией, он же так ее любит. А Макс практиковался бы в нырянии с мостов! Сомневаюсь, что вместо него Джуффин вызвался бы нырять...
В общем да. Отсканировать, перерисовать в диджитале, и ура. Но главное - я успела поймать образ.
А еще поняла, что для меня Ехо - это Чехия. Вернее, Карловы вары, красивый городок, весь такой яркий и праздничный, с разноцветными фасадами...
Такими темпами сейчас вместо маркерного скетча будет карандашный. А потом я вспомню, что у меня есть акварель, кисти и зеленая бумага. Пользуясь случаем - Сакура и Айа, спасибо огромное! ) Очень классный альбом и кисти.
Для зеленых вод Ишмы это будет идеальный материал.
Это у меня наброски отменились по причине болезни преподавательницы, и я не знаю, что бы такого нарисовать ))

@темы: книги, рисование

---

Первое: старайтесь делать то, что хочется. Когда вы стоите перед выбором, как вам поступить, у вас есть разные мотивации: вот это правильно, это я обещал, это по совести, это логично, а это мне нравится. Вы должны всегда выбирать тот вариант, который вам нравится, какими бы ни были последствия. Это принесет удовольствие вам и другим людям. Но если вы знаете за собой какие-то патологические наклонности, то надо идти к врачу.
Второе: не делайте то, чего не хотите. Это означает, что нельзя терпеть ничего ни ради чего: ни ради брака, ни ради мира на земле, ни ради денег. Третье: вы должны всегда говорить, если вам что-то не нравится, ничего не держать в себе. Правда, тут стоит оговорить, что стоит говорить именно о себе: «Мне не нравится». Надо избегать фраз: «Ты козел» — это наезд и «За что ты так со мной?» — это жалоба. Не годится ни то, ни другое. Годится только буквально «мне не нравится», «мне больно», «мне неприятно», «я не хочу».
(с) статья Как возникают невротические отношения

Это из тех слов, которые нужно повторять, и повторять, и повторять, пока однажды ты не поймешь - да, я живу именно так и уже давно.
А еще надо делать то, что хочется, даже когда страшно. Для меня вопрос преодоления страха сейчас самый важный.
А еще, если привык делать то, что нужно, можно замаскировать то, что хочется, под то, что нужно )

@темы: тараканы и способы их отлова

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Все-таки Тень Гугимагона - это колодец с напалмом. Я на дне, и я горю
И так как я переслушиваю эти кусочки по десятому разу, я принесу сюда цитаты, потому что перечитывать будет экономичней по времени

ворох цитат, если вдруг кто не читал - довольно-таки спойлерных

Лонли-Локли пронзительно посмотрел на меня. Его серые глаза, обычно излучающие ледяное спокойствие, вспыхнули такой ослепительной яростью, что я чуть не захлебнулся воздухом, который вдыхал.
– Я – не «свободный человек», я – Мастер Пресекающий ненужные жизни. «Смерть на Королевской службе», по твоему собственному выражению. Поэтому я не имею права на личные тайны. Эта роскошь может слишком дорого стоить тем, кто не обязан за меня расплачиваться.
Ораторский пыл внезапно угас. Мой грозный друг опустил глаза и тихо продолжил:
– Я говорю тебе об этом лишь потому, что ты находишься в такой же ситуации, как я сам. Нам с тобой не стоит носиться с бессмысленными иллюзиями насчет собственной свободы и всяких там «прав на личные тайны». Это – не трагедия, а просто определенный период в нашей жизни. Наверное, когда-нибудь он закончится, но пока мы должны играть по правилам… Разумеется, ты обязан рассказать нашу историю Джуффину, что бы я там ни думал по этому поводу.

...Знаешь, у меня такое чувство, что я действительно нуждаюсь в твоей помощи, хотя не могу сформулировать почему. Это довольно странное ощущение: я не привык испытывать необходимость в чьей-то поддержке. Предпочитаю жить с мыслью, что я – единственное живое существо во Вселенной, и помощи ждать неоткуда. Такого рода убежденность не делает жизнь комфортной, но дает неплохие практические результаты…

– Разумеется, я останусь здесь. Комфорт сейчас – не самое главное. Маленькая комната при вашем кабинете, в которой мы раньше содержали заключенных, – именно то, что требуется. Она изолирована от внешнего мира не хуже, чем Холоми. По крайней мере, я буду рядом, и вы сможете наблюдать за развитием событий. Кроме того, возможно, мне удастся принести некоторую пользу, даже не покидая этого помещения.
Я недоуменно переводил глаза с одного на другого. Лонли-Локли заметил мою растерянность и понимающе улыбнулся уголками губ.
– Этот Всадник может снова оседлать меня, – мягко сказал он. – Я отдал сэру Джуффину свои перчатки, но я и без них много чего могу натворить, если припечет… Знаешь, насколько я понял, к тебе он испытывает что-то вроде личной ненависти. Мне пришлось сопереживать его эмоциям, так что я могу с уверенностью утверждать, что его попытка убить тебя была вызвана не столько практической необходимостью, сколько страстным желанием это сделать. Если бы это существо так уж боялось, что ты расскажешь о моих проблемах сэру Джуффину, оно могло бы просто с самого начала заставить меня молчать: его силы хватило бы и на это… Когда он приходит, мне нечего ему противопоставить – омерзительное ощущение! Поэтому мне придется немного посидеть взаперти. До тех пор, пока вы с сэром Джуффином не покончите с оседлавшим меня существом. Так будет лучше для всех, в том числе и для меня самого… Знаешь, ведь в сегодняшней переделке не ты один постоял на краю. Я до сих пор не понимаю, как у тебя хватило великодушия не плюнуть в меня ядом. У тебя ведь была такая возможность и не раз!

...Я – живой человек, следовательно, я бы умер от твоего плевка, как любой другой живой человек, если бы не успел заслониться своей защитной рукавицей, конечно. Просто у существа, которое мной завладело, нет особых причин дорожить моей жизнью...

Дорот - повелитель Манухов

Тот, кого называли Мёнином, дорого заплатил за удовольствие узнать о собственной уязвимости. А тебе почти не придется платить за удовольствие стать неуязвимым. Всего одиннадцать корон… и еще немного страха и боли.

– Я опасался, что исчезну, как только сойду с твоего следа, – признался он. – Но наверное, такая опасность существует только по дороге.

– Ну так позови сюда эту мышь, и дело с концом! – нетерпеливо сказал Лонли-Локли.
– Одно удовольствие иметь с тобой дело на Темной Стороне, дружище! – усмехнулся я. – Но если бы мы сейчас сидели в твоем кабинете в Управлении Полного Порядка, ты бы нахмурил брови и строго сказал, что мы должны поступать так, как советует надпись на песке. Ну сам подумай, если бы я мог просто вызвать сюда этого Дорота, на песке было бы написано: “Ты позовешь его, и он придет”, или что-то в таком роде.
– Твоя правда, – неохотно согласился он.

– Вот и следы, Шурф, – указал я. – Видишь?
– Нет. Но это и не обязательно, правда? Вполне достаточно того, что их видишь ты, – улыбнулся он. – Мое дело – волочь твои тюки и благодарить небо, что эта мышь превращает людей в тряпичные игрушки, а не в каменные скульптуры… Так что ты уж иди по следу, сэр Вершитель, а я просто понесу твой багаж. Договорились?
– Такое впечатление, что мы с тобой окончательно поменялись ролями! – вздохнул я. – Еще немного, и я, пожалуй, посоветую тебе стать немного серьезнее…
– Не надо, – рассмеялся Лонли-Локли. – Если я когда-нибудь услышу от тебя такое заявление, я точно свихнусь. Безумному Рыбнику и не снилось!..

– Макс, подожди! – вдруг сказал Лонли-Локли. Его голос показался мне шелестящим шепотом. – Что-то не пускает меня дальше. И я уже ничего не вижу… Ну, почти ничего.
Я обернулся к нему. Шурф стоял прислонившись спиной к одному из деревьев, свертки с игрушками лежали на земле. Сначала я не понял, что именно не так с этой картинкой, но потом до меня дошло.
Ствол дерева под зеленоватой изморозью мха был совершенно настоящим, темным и морщинистым. Никакого тебе призрачного мерцания, к которому я уже успел привыкнуть за время нашей долгой прогулки. Зато тело моего спутника уже стало почти прозрачным. Сэр Шурф Лонли-Локли медленно таял у меня на глазах, как горка мороженого в теплой комнате.

– Ты еще не понял. Это уже не Темная Сторона, Макс, – хрипло сказал Лонли-Локли. – Наверное, это и есть ее легендарная изнанка… В свое время я читал в одной старинной рукописи, что люди исчезают, когда попадают сюда: тают, как тени в темноте. А теперь мне приходится убедиться в этом на собственном опыте. Ничего, мне не на что жаловаться. По крайней мере, я все-таки добрался сюда, а в моей жизни было великое множество возможностей умереть куда более дурацким образом…
– Не говори чепуху. Мне нет никакого дела до ваших нелепых легенд! – Я сам удивился резкости своего тона. – Так что не вздумай умирать, как последний идиот. И исчезать тоже не смей. Сэр Шурф, я к тебе обращаюсь! Сейчас ты отлипнешь от этого грешного дерева – немедленно! Потом возьмешь свои тюки и пойдешь со мной. Ничего, пойдешь как миленький, никуда не денешься, потому что я так хочу!

– Хвала магистрам, что с практикой у тебя обстоит гораздо лучше, чем с теорией! – усмехнулся он. – В противном случае я бы уже совершенно точно знал, что случается с безумцами, которых заносит в это мифическое место…

– У тебя глаза горят, как у моих кошек перед наполненной миской!
– Куда им, твоим кошкам! – рассмеялся он. – Ты сам не понимаешь, что ты для меня сделал! Мне и во сне не могло присниться такое приключение…

...И кстати, о приключениях: держись у меня за спиной. Так, словно это я и есть грозный сэр Лонли-Локли, а ты – какой-нибудь смешной парень вроде меня самого.
– Ладно.

...И дай мне руку, ладно? У меня коленки дрожат, если честно.
– У меня тоже, – признался Лонли-Локли. – В этом месте есть что-то, что заставляет меня содрогаться от холода и одиночества. А я-то, дурак, был уверен, что и холод, и одиночество уже давно не имеют для меня никакого значения…
Он протянул мне руку в огромной кожаной рукавице, я вцепился в нее, как цепляются утопающие за шеи своих горемычных спасателей, и мы вошли в холл. Я убедился, что он полностью соответствует моему описанию – впрочем, я ни на мгновение в этом не сомневался!
– Садись на диван, Шурф, – сказал я, неохотно отпуская его руку. – Хорошее место в первом ряду, для единственного зрителя… И наверное, тебе не стоит вмешиваться в происходящее. Я и сам еще не знаю, что будет, но…
– Я понял, Макс, – мягко ответил он. – Ты здесь каким-то образом дома, а я – нет. Поэтому я буду просто сидеть и смотреть.

– Когда ты появляешься в помещении… или просто в чьей-то жизни, очень трудно спокойно продолжать заниматься своими делами. И вообще невозможно заставить себя обращать внимание на что-нибудь другое.

– Все в порядке, Макс, – мягко сказал Лонли-Локли. – У тебя все получилось с Друппи, получится и с остальными… Тебе кажется, что ты несешь за них особую ответственность, да?
– Да, пожалуй.
– На самом деле ты несешь точно такую же ответственность за всех остальных, в том числе и за меня, – пока мы здесь, по крайней мере.

Через несколько минут я поморщился от железной хватки сэра Лонли-Локли: грубая кожа его защитных рукавиц не принадлежит к числу материалов, прикосновение к которым доставляет неземное наслаждение!
– Вот и все. Спасибо, Макс, – официальным тоном сказал он, появляясь из непроницаемой темноты. И тут же деловито поинтересовался: – А куда мы попали?

Зеленые воды Ишмы

– Редкий гость. Ну, по крайней мере, это лучше, чем незваный!
Лойсо Пондохва поднялся на вершину холма по противоположному склону, почти одновременно со мной, и насмешливо посмотрел на мою взмокшую физиономию. Сам-то он был в полном порядке. Лицо оставалось бледным, дыхание ровным, светлые волосы, спадающие на высокий лоб, – сухими. Даже просторная рубаха без ворота сохраняла безупречную белизну, словно в мое отсутствие ссыльный Великий Магистр Ордена Водяной Вороны посвящал свой досуг исключительно визитам в прачечную.

Сэр Лойсо, конечно, не борец сумо и не тяжелоатлет какой. Но все же на его фоне мои руки выглядят тонкими и беззащитными, как у какой-нибудь девчонки. Рядом с ним я начинаю казаться себе оголодавшим подростком: он худ, но, в отличие от меня, широк в кости и – это видно невооруженным глазом – очень силен.

...такого рода имущество наверняка имеется и у вас, – растерянно возразил я. – По крайней мере, могущество и воспоминания все еще с вами.
– Так было когда-то, – усмехнулся Лойсо. – Но я уже давно отказался от желания считать их своими. Все мое имущество при мне: имя, штаны, рубаха и сапоги – без них я действительно чувствую себя довольно неуютно. Но они не слишком мешают. Смотри!
Лойсо легко поднялся с камня, на котором сидел. Миг спустя он вихрем взмыл в небо и исчез, словно не было никогда никакого Лойсо Пондохвы, Великого Магистра Ордена Водяной Вороны, пленника сэра Джуффина Халли, и этого жаркого, пустынного места… и, по совместительству, моего хорошего друга – черт, кто бы мог подумать!
– Но, в таком случае, почему вы просто не удерете отсюда, Лойсо? – спросил я, задрав голову к пустому белобрысому небу. – Если уж у вас так хорошо получается… Почему бы этому ветру не унести вас на дальнюю окраину Коридора между Мирами и дальше, куда вам заблагорассудится?
– Потому что я слишком серьезно влип. – Горький смешок раздался у самого моего уха. – Твой драгоценный Кеттариец – очень хороший колдун. Что он действительно умеет делать, так это закрывать двери. Особенно Двери между Мирами, надо отдать ему должное! Зато ты умеешь открывать любые двери, сэр тяжеловес. Ты еще сам удивишься, когда узнаешь, как легко тебе это удается. Я уже говорил тебе, что больше всего на свете ты любишь выпускать птичек из клеток? Поэтому мне остается только одно: подождать того замечательного момента, когда ты решишь заняться взломом моей клетки – просто так, от нечего делать!
Его вкрадчивый горячий шепот внезапно умолк. Я поднял глаза и увидел, что Лойсо опять сидит на своем желтом камне. Голова опущена, руки неподвижно замерли на коленях, словно бы и не улетал никуда стремительным легким вихрем.
– Иногда меня заносит, Макс. Не обращай внимания, – наконец сказал Лойсо.

– Иногда мне кажется, что ты был здесь всегда. По крайней мере, сколько я себя помню.

– Боюсь, дело кончится тем, что мне придется в одиночку выволакивать на берег всех этих утопленников, – вздохнул я. – В отличие от всех остальных, я хоть как-то справляюсь с этим наваждением!
– Я тоже, – неожиданно сказал Шурф. – Я только что в этом убедился. После того как сэр Кофа сообщил мне о затруднениях, с которыми им пришлось столкнуться, я отправился на Большой Королевский Мост и простоял там ровно три минуты, глядя на воду. Мои дыхательные упражнения в данной ситуации действуют просто безупречно.
То есть этот замечательный человек рисковал попасть под наваждение и сигануть в Хурон. Мимими, какое начало для драббла, сэр Шурф, вам никто не говорил, что такая самоуверенность может быть вредна для здоровья и нервов окружающих? Без страховки же поперся, гений!

– Макс, если ты будешь так на меня смотреть, моя одежда прохудится, – проворчал он. – Я и так знаю, что ты хочешь воспользоваться моей чашкой. Когда это, интересно, я тебе отказывал?


– Если бы я знал, как уйти из этого места, меня бы здесь уже давным-давно не было, – сквозь зубы сказал Лойсо. Он наградил меня таким яростным взглядом, что у меня волосы на затылке зашевелились, и тут же обезоруживающе улыбнулся. – Не обращай внимания, Макс. Просто твой вопрос был несколько бестактным, тебе так не кажется?

...в этой долине есть одна дверь. Правда, я сам не могу к ней приблизиться. Когда я иду в ее направлении, оттуда дует ветер. Он уносит меня на край этого мира, но не за край, увы… Иногда я думаю, что эта дверь – одна из садистских шуток твоего драгоценного Кеттарийца. Вполне в его стиле, насколько я успел его изучить.

– Что он действительно умеет, твой драгоценный Джуффин, так это насаживать бабочек на булавки.
Голос Лойсо показался мне бесконечно печальным – голос старого графа Монте-Кристо, который только что окончательно убедился, что ему не светит удрать из замка Иф.

Он неторопливо снял лоохи, тщательно его сложил и протянул мне.
– Тебя не затруднит проследить, чтобы моя одежда не промокла? – вежливо поинтересовался он.
Я помотал головой – дескать, не затруднит.
Шурф подошел к самому краю парома, а потом сделал еще несколько шагов в сторону. Я глазам своим не поверил: этот невероятный тип неторопливо прошелся по водной глади, словно беспокойные волны Хурона вполне подходят для пеших прогулок. Его длинная белая скаба, романтично мерцающая в свете зеленоватой луны, вызывала у меня совершенно дикие ассоциации.

– Ну что еще, Макс? Ты смотришь на меня так, что на мне уже скаба дымится!
Сэр Шурф, очевидно, решил окончательно меня добить. Он остановился и обернулся ко мне.
– Ничего, – вздохнул я. – Просто я не знал, что ты умеешь ходить по воде.

– В смысле – из мухи слона? – рассмеялся я.
– Вот именно. И не нужно, затаив дыхание, ждать, когда я спрошу у тебя, что такое слон. Хвала Магистрам, я уже прочел достаточно книг из твоего Мира.

Сладкие Грёзы Гравви

...мой добрый приятель Лойсо Пондохва был бы весьма польщен, узнав о сходстве этих выражений. Время от времени его все еще скручивают тяжелые приступы тщеславия, сколько бы он ни твердил, будто от прежнего Лойсо совсем ничего не осталось.

– Ну, если он жив, значит, ничего непоправимого не случилось, – невозмутимо подытожил Шурф. – Тебе следует успокоиться и рассказать нам все с самого начала, леди Кенлех.
С этими словами он заботливо помог ей устроиться в кресле, вручил кружку с горячей камрой и даже осторожно погладил по голове своей смертоносной ручищей в здоровенной защитной перчатке – событие, на мой взгляд, беспрецедентное.

– Поверь мне, девочка, если бы у него при этом было несчастное лицо, нам следовало бы волноваться гораздо больше, – заверил ее сэр Кофа. – Судя по твоему описанию, мальчика околдовали. Но, по крайней мере, мы можем быть уверены, что его никто не мучает. Не так уж мало.

– Нужно съездить, посмотреть, что случилось, – предложил я. – Кто со мной?
– Тебе решать, – пожал плечами Лонли-Локли. – Но думаю, что мое участие в этом деле не принесет пользы. Убивать там пока некого, а бороться с наваждениями я не мастер. Разве что с собственными.

Возвращение Угурбадо

– Мы уже на Темной Стороне, да? – спросил я.
...
– Разумеется, а где же еще! – отозвался Лонли-Локли.
Улыбка на его лице неопровержимо свидетельствовала, что мы действительно забрались на Темную Сторону Ехо: в Мире этот серьезный парень просто не способен проделывать такие штучки со своей каменной физиономией!

... На лице леди Сотофы был написан откровенный ужас. Сэр Шурф выглядел ненамного лучше.

... Вообще-то каменная физиономия сэра Шурфа – не та книга, в которой можно прочитать о чувствах, обуревающих ее владельца, ... Через несколько секунд мы оба немного расслабились: поняли, что Лонли-Локли действительно связался с шефом и теперь старательно запоминает инструкции. У него были спокойные и сосредоточенные глаза отлично вышколенного референта, а не отчаянный взгляд человека, только что окончательно уяснившего, что все пропало.

... Вместо того чтобы отрубиться, я изумленно уставился на Лонли-Локли. Он присел на корточки рядом со мной. Лицо у моего друга было чрезвычайно виноватое.
– Извини, Макс, но мне показалось, что ты собираешься убить своего пленника, – объяснил он. – А сэр Джуффин говорил, что это совершенно недопустимо… Честно говоря, у меня не было времени, чтобы обдумать свои действия, поэтому я просто постарался сбить тебя с ног, пока не стало слишком поздно.

– Я бы просто сразу сошел с ума...
– Не так-то просто сойти с ума, душа моя! Особенно если очень хочется, – с неожиданной горечью сказал Мелифаро. – Так что и не мечтай! Обычно человек даже представить себе не может, как много он способен выдержать…
– Это как раз не повод для сожалений, – возразил сэр Шурф. – Лучше держаться до последнего… Не знаю уж зачем, но так действительно лучше!
– Это ты нам говоришь как крупный специалист в данном вопросе? – понимающе спросил я.
– Вот именно, – спокойно согласился он. – В свое время мне довелось лично попробовать оба варианта по очереди. Так что я знаю, о чем говорю…

– Да, мне не пришло в голову, что ты все равно поступишь так, как считаешь нужным, – вздохнул сэр Шурф. – Ну не драться же мне с тобой…
– Вот-вот. Драться мы сегодня уже пробовали. Честно говоря, мне совершенно не понравилось! – огрызнулся я.
– Макс, ты твердо уверен, что тебе необходимо в очередной раз подразнить свою смерть? – резко спросил Лонли-Локли.
Я понял, что он по-настоящему рассердился.

...И спасибо, что ты за мной присматриваешь, Шурф. Как правило, это действительно необходимо!
– Тебе не следует меня благодарить. Это – не дружеская услуга. Я должен за тобой присматривать, поскольку несу ответственность за твою жизнь, пока мы оба находимся в этом Мире, – объяснил он.
– Правда?! Но почему?..
Лонли-Локли не дал мне договорить.
– Это происходит потому, что в свое время ты взял на себя ответственность за мою жизнь в других Мирах, – сказал он. – Я знаю, что ты не принимал сознательного решения, все случилось само собой. Тем не менее так вышло. Сначала во время нашей миссии в Кеттари ты провел меня по удивительным местам и позаботился о том, чтобы я смог вернуться домой. И потом ты еще не раз делал мне подобные подарки… Я обязан ответить тем же – просто потому, что так правильно. Этого совершенно достаточно.
– Ладно, – вздохнул я. – Будем считать, что я все понял, хотя на самом деле я не понял абсолютно ничего…
– Если ты захочешь вернуться к этому разговору в более подходящее время, я с удовольствием дам тебе все необходимые разъяснения, – пообещал Лонли-Локли.

– И это тоже, – неожиданно вмешался Лонли-Локли. – Мальчик еще слишком молод и вряд ли был готов к тому, чтобы найти верное решение в таких обстоятельствах… Но по большому счету он действовал правильно.
– Как это? – я так удивился, что окончательно проснулся.
– Я не говорю, что его поступок был разумным, – вздохнул Шурф. – Но этот мальчик только что спас человеческую жизнь, и он должен был сделать все, чтобы его пациент не пострадал. Это вопрос профессиональной этики: пока знахарь находится в доме пациента, на нем лежит ответственность за все, что там происходит. Он был обязан не только вылечить своего подопечного, но и защитить от любого несчастья, случившегося в его присутствии, в том числе и от этой обезумевшей толпы… Поэтому я и говорю, что по большому счету он действовал правильно. Ужасно глупо, но правильно!

– И все же вы не выполнили его просьбу.
– Ага. Я подумал, что если уж мне приходится выбирать, кому из вас оказать услугу, лучше уж оказать ее тебе, сэр Вершитель. Я ведь очень расчетливый парень!

– Я знаю, Макс, – мягко сказал Лойсо. – Именно поэтому я в свое время и решил с тобой подружиться… Когда-нибудь ты отпустишь меня на свободу: не сегодня, так через сотню лет. Я, знаешь ли, уже научился ждать.

В его глазах мелькнуло восхищенное понимание, он подал мне руку и легко, словно я ничего не весил, помог подняться с земли.
– Ну, если уж ты приглашаешь, сэр Вершитель, почему бы не прогуляться! Пошли.
– Держитесь у меня за спиной, ладно? И постарайтесь наступать на мои следы, – попросил я. – Не знаю уж зачем, но, кажется, так надо…
– Ишь ты, раскомандовался! – фыркнул Лойсо. Но тут же послушно отступил за мою спину.

Стоило нам сделать несколько шагов по едва различимой тропинке, вытоптанной моими собственными ногами среди сухой рыжеватой травы, и мне в лицо ударил первый порыв ураганного ветра. Точно такой же ветер однажды уже свалил меня с ног – в тот раз я тоже попытался вывести Лойсо из этого местечка.
– Вот видишь? – усмехнулся Лойсо. – Тебе придется придумать что-нибудь более экстравагантное, Макс. Самое простое решение – не всегда самое верное!
Я повернулся было к нему, чтобы обсудить сложившуюсяситуацию, и вдруг неудержимо расхохотался: меня осенила совершенно дикая идея. Вопреки рассуждениям Лойсо, она была еще более примитивной, чем предыдущая. Я решил не тратить время на объяснения, а просто провел левой рукой вдоль его тела, снизу вверх, как учил меня в незапамятные времена великолепный Шурф Лонли-Локли. Сэр Лойсо Пондохва исчез, как ему и было положено. Теперь его тело, такое крошечное, что при случае парень вполне мог бы получить по морде от какого-нибудь разбушевавшегося микроба, помещалось между большим и указательным пальцами моей верхней конечности.

Я поспешно встряхнул кистью, и сэр Лойсо Пондохва мертвой хваткой вцепился в хрупкий поручень, чтобы удержаться на ногах. А потом он изумленно уставился на меня.
– Куда это ты меня затащил, Макс?
– В одно замечательное место. Когда-то оно мне снилось, а теперь это – кусочек почти настоящего Мира. Кстати, недалеко отсюда находится Кеттари…
– Который я когда-то собственноручно стер с лица земли, – усмехнулся Лойсо. – Разумеется, хитрец Махи тут же нашел способ вернуть себе свою любимую игрушку! Впрочем, это даже к лучшему…

– Неприятно?! О чем ты говоришь, Макс? Честно говоря, я до сих пор не очень понимаю, что ты со мной проделал и как тебе это удалось… Но никаких неприятных ощущений я не испытывал, можешь мне поверить!

Он открыл дверцу замершей над пропастью кабинки, сделал шаг в пустоту и взмыл в небо призрачным белым вихрем, а потом исчез, словно и не было никогда никакого Лойсо Пондохвы, Великого Магистра Ордена Водяной Вороны.

Гугландские Топи

– Ну разумеется, сэр Макс не мог просто взять и отправиться спать, в такую-то ночь! Кстати, сегодня новолуние, ты об этом знал? – весело спросил кто-то из оранжевой мглы у меня за спиной.

– Не надо так сердиться. Каждый защищает свою жизнь как может, правда? Не нужно со мной сражаться, сэр Макс. Я тебе не враг – по крайней мере, я на это надеюсь.
Нанка Ёк подошел совсем близко. Его синие глаза на мгновение встретились с моими, потом он отвернулся. Великий Магистр Ордена Долгого Пути по-прежнему казался совсем юным, но его взгляд был мертвым, как у старой черепахи, чью спину давно уже истоптали слоны, поддерживающие земную твердь.

Мне будет приятно считать тебя своим гостем. И потом, с тех пор как мне и моим ребятам удалось выбраться из могил, я недолюбливаю подземелья. Они имеют надо мной странную власть, и мне приходится прилагать усилия, чтобы снова не отправиться в бесконечное путешествие по Тропе Мертвецов.

Он тактично отвернулся от меня и уставился в окно – ждал, когда я приму решение. Судя по всему, я больше не казался ему посланцем возмездия с огненным мечом в руках. Во всяком случае, теперь Магистр Нанка выглядел совершенно спокойным. А ведь в начале моего визита он все время был как на иголках…

Наследство для Лонли-Локли

Впрочем, если бы я подержал тебя в пригоршне несколько дольше, ты бы почувствовал себя так, словно лежишь, укрывшись с головой одеялом. На мой вкус, довольно приятное состояние…

По всему выходило, что я просто физически не способен отвечать отказом этому типу – счастье еще, что до сих пор сэр Лонли-Локли не слишком злоупотреблял этим странным свойством моего организма!
Конечно, он же почти никогда ни о чем не просит. Мимими )

Туланский детектив

– У сэра Шурфа, между прочим, эльфы в роду были, – огрызнулась я. – А даже если бы не было, при такой самодисциплине ему должно быть наплевать, мальчик там или девочка, приказ есть приказ… И эксперт из него получше, чем из меня.

Властелин Морморы

Сэр Лонли-Локли вполне мог бы приторговывать своим телом за всякие бесполезные, но мудреные секреты, как куманские красотки за деньги и пряности. Просто до сих пор у него не было возможности как следует развернуться: никто не предлагал такого обмена.

На самом-то деле мучения мало кому идут на пользу. Сломать можно почти кого угодно, было бы желание. Зато привести сломленного человека в порядок – тяжкий труд, не каждый за такое возьмется. ... Вот разве что как способ совсем уж конченого безумца в чувство привести страдания иногда годятся. Я знаю несколько таких примеров, но никогда не пытался выдать исключения за правило. А так-то – от хорошего настроения в сочетании с ясной целью и здравым рассудком в нашем деле куда больше толку. Как, впрочем, и в любом другом.

В саду царила настоящая идиллия: близнецы забрались на дерево и увлеченно строили там какое-то подобие птичьего гнезда, а на их качелях сидел сэр Шурф Лонли-Локли, довольный, но задумчивый. Слегка отталкивался ногой от земли, качался, Мантия Смерти развевалась на ветру. Деревянные перекладины скрипели, как корабельные снасти в бурю, но пока держались.

Неуловимый Хабба Хэн

А потом я с неизъяснимым наслаждением позволю вам обоим подвергнуть меня пыткам, если это так уж необходимо.
!!!!!!!!! Это Шурф говорит, Шурф! Максу и Меламори!

...Не забывай, уж я-то тебя знаю.
– Пожалуй, знаешь.

Что касается меня, я бы с радостью следовал всем традициям этого места, но сэр Макс вряд ли станет считаться с моими желаниями. Это не в его привычках.

– Очень интересно, – говорит гость, и глаза его снова вспыхивают, хотя лицо остается бесстрастным.
Триша видит – он бы все на свете отдал, чтобы увидеть Мир, о котором ему рассказывают.

сэр Джуффин попросил меня временно возглавить эту организацию. Он твердо пообещал, что непременно подыщет мне замену, максимум через три дюжины лет, и тогда я буду навсегда свободен от любых обязательств – перед Орденом, Соединенным Королевством и перед ним лично.
Ему пообещали свободу... Черт. Я впервые вижу это именно так - как обещание свободы, а ведь так и есть.

Она же видит, что им показывают не настоящий спор, а представление, каждый участник которого хорошо знает и очень любит свою роль.

Разумеется, господин Почтеннейший Начальник полагает мое назначение чрезвычайно забавным событием. Да оно и является таковым – для тех, кто хорошо знает историю Смутных Времен и мою собственную биографию.

Тут Лонли-Локли наконец вспоминает, что кроме Макса на свете есть еще и другие люди.
– Я очень благодарен вам за гостеприимство, – говорит он Франку и Трише. – Этот визит чрезвычайно много для меня значит.

...мне довольно долго пришлось носить маску крайне сдержанного и немногословного человека. Я и сейчас редко с ней расстаюсь, поскольку для дела она очень удобна, а моя нынешняя жизнь почти целиком подчинена делам.

я не свихнулся от тоски вовсе не потому, что такой уж великий герой, – говорит ей Макс. – Этот невыносимый тип, сэр Шурф Лонли-Локли, в очередной раз спас мою никчемную башку. Принялся мне сниться, в самый нужный момент. Причем это были не дурацкие пустые сны о старом друге, а вполне реальные события – как, скажем, эта наша сегодняшняя вечеринка. Ну, почти как. Он говорил, что сам не знает, как это у него получается. И я не знаю как. Зато, наверное, догадываюсь почему. В конце концов, когда-то он гулял по моим сновидениям и сопровождал меня на Изнанку Темной Стороны. И еще была одна история, длинная и запутанная, ее надо бы рассказывать отдельно… Я, конечно, просил его передать тебе привет, объяснить, что со мной все в порядке – ну, насколько это вообще возможно. А он отказался наотрез. Сказал, что читал какие-то древние тексты о сновидениях, где были описаны похожие случаи. Дескать, когда сновидец начинает пересказывать другим людям, открывшиеся ему тайны, тонкая связь с иной реальностью рвется под тяжестью не то слов, не то чужих сомнений: а вдруг все выдумал или хоть что-то для красоты присочинил? – и привет, прощайте, дивные видения. Я же первый взвыл, что лучше не рисковать. Перспектива снова остаться в полном одиночестве приводила меня в ужас. Не так уж я крепок духом, как кажется, в любой момент мог бы сломаться.
– Это не совсем так, – говорит Лонли-Локли. – Кого ты хочешь провести? Себя? Ты гораздо сильнее, чем тебе самому удобно думать. И без меня справился бы, не сомневаюсь. Но оставлять тебя одного мне, конечно, не хотелось.
– Чего тебе действительно не хотелось, так это потерять блестящую возможность получить новый опыт и побольше узнать о природе некоторых сновидений, – ухмыляется Макс. – Кого ты хочешь провести? Себя?

Но вместо того чтобы гадать, как называется то, чем обменялись эти достойные мужи древности, тебе сейчас следует обдумать другой вопрос. Готов ли ты оказаться в моей шкуре? Надеюсь, ты понимаешь, что получишь в свое распоряжение не только сэра Лонли-Локли, но и Безумного Рыбника. Он по-прежнему здесь, – Шурф выразительно приложил руку к груди. – Никуда не делся.

Ворона на мосту

– Если это действительно очень важно, я могу попробовать простудиться, – вежливо говорит Шурф Лонли-Локли, усаживаясь за стол. – Мне никогда прежде не доводилось ставить перед своим телом такую задачу, но теоретически ничего невозможного тут нет. Вряд ли заболеть труднее, чем излечиться.

Мне, конечно, было очень интересно, а временами так хорошо, что словами не объяснишь. Когда веселое пламя сжигает тебя изнутри, когда пеной золотой стекаешь к собственным ногам, дергаешь время своей жизни за нитки и слушаешь, как оно звенит, хохочет в тебе, но не рвется, – тут не до объяснений, не о чем тут говорить, даже с самим собой, да и не надо, наверное… Но все же иногда мне становилось страшно, да так, что только многолетняя привычка подчиняться разумной необходимости помогала сохранить лицо и идти дальше как ни в чем не бывало. И вот это, пожалуй, самое удивительное. Мне очень давно не было страшно; признаться, я думал, что с этим покончено навсегда
И ответ - ты стал моложе. Боже, какая прелесть.

Надо же, пошел гулять, чтобы изменить Город, а вместо этого он меня переделал. Впрочем, я не в накладе. Молодость – не тот подарок, от которого хочется поскорее избавиться. Лишь бы завтра не вернуться сюда младенцем, такой поворот может сильно спутать мои ближайшие планы.

– Когда-то давным-давно я прочитал в старинной рукописи, будто некоторые существа бессмертны, пока смеются, – задумчиво говорит он. – Я был чрезвычайно впечатлен, поэтому то и дело начинал смеяться, не дожидаясь, когда мне станет весело. На свой счет я заблуждался, конечно. Но, возможно, в этой книге писали о вас.

– Охотно верю, – говорит гость.
Вид у него при этом чрезвычайно растерянный и, можно сказать, обреченный. С таким лицом не байки рассказывают, а жизнь отдают ради какой-нибудь сентиментальной глупости вроде спасения человечества и, скажем, лукошка двухнедельных котят в придачу.

– Знаю, что ты предпочел бы. Историю о старых добрых временах, когда я бегал по городу с выпученными глазами и убивал всякого, кто недостаточно почтительно меня поприветствовал. Тебе почему-то кажется, что это было очень увлекательно.
– А еще лучше, – вкрадчиво продолжает Макс, – историю о немного менее старых и еще более недобрых временах, когда сэр Лонли-Локли начал работать на Кеттарийского Охотника. Ребятам, уверяю тебя, абсолютно все равно, о чем слушать, а меня ты можешь сделать счастливым.
– Это будет, если я не ошибаюсь, четыреста семьдесят шестой известный мне способ сделать тебя счастливым… Не смотри на меня так, можно подумать, мы первый день знакомы. Ну да, в свое время я записывал все твои высказывания в таком духе. И подсчитывал. Ну и что? Поначалу это казалось мне чрезвычайно интересным исследованием, поскольку прежде я не встречал людей, способных стать счастливыми, если им будет позволено посидеть на столе или, скажем, помолчать полторы минуты. Мне казалось, ты знаешь какой-то особый секрет счастья, неведомый остальным. Потом я понял, что у тебя просто такая причудливая манера выражаться, но к тому времени уже вошел во вкус, как это всегда случается с коллекционерами. На сегодняшний день в моей тетради собрано четыреста семьдесят пять записей с пометкой “Сэр Макс, счастье”.

Дар Шаванахолы

— Не вижу особых проблем. Ты можешь наложить на меня одно из заклятий, препятствующих разглашению тайны. Нарушивший запрет немедленно погибает — в муках, или без, в зависимости от выбранного заклинания. Следовательно, у меня не останется выбора. И, как все лишенные выбора, я стану совершенно свободен — от чувства долга, принципов, служебных обязательств и, по большому счету, от самого себя.

— Удивительно все же, что ты до такой степени дорожишь моей жизнью, — сказал Лонли-Локли. — Мне никогда прежде не приходилось сталкиваться с подобным отношением.

— Я тоже до хрена в тебя вложил, — усмехнулся я. — Особенно напитков и книг. К тому же, человек, к которому можно прийти в гости среди ночи и получить не ведро кипящей смолы из окна, а, напротив, кружку горячего вина и одеяло, — это такая драгоценность, с которой я добровольно не расстанусь. Принудительно, впрочем, тоже не расстанусь, буду драться, как лев. Имей это в виду, пожалуйста, если тебя кто-нибудь станет обижать.
— Обижать? Меня?!
Несколько секунд Шурф внимательно меня разглядывал. И, возможно, тайком принюхивался, проверяя, не пора ли вызывать санитаров из Приюта Безумных. И вдруг рассмеялся. Коротко, отрывисто, а все же. Сам сэр Лонли-Локли, в здравом уме и твердой памяти, не где-нибудь на Темной Стороне и не в иной реальности, где делается сам на себя не похож, а в Ехо, в собственном кабинете. Беспрецедентное событие. Наверное, я все-таки гений. В смысле, кого угодно до цугундера доведу.
— И совершенно напрасно я смеюсь, — вдруг сказал Шурф. — Без твоей помощи я бы не справился с тем же Кибой Аццахом. А ведь он меня действительно «обижал». Насколько это вообще возможно.

— Ну так поехали, — сказал я, выпутываясь из одеяла. — Пока я не взорвался от этой грешной тайны.
— Пока мы оба не взорвались, — флегматично откликнулся Шурф.

— Погоди, — попросил сэр Шурф. — Не понимаю, что со мной происходит. Какое-то странное, незнакомое ощущение… Нет, скорее, просто давно забытое. Стоп, я понял. У меня просто кружится голова. Ничего страшного, сейчас пройдет.

— Например, тайна Незримой Библиотеки, — небрежно сказал я.
И скорее почувствовал, чем услышал, как замедлилось его дыхание.
— Слушай, — с видимым трудом произнес он на выдохе. — Все это как-то слишком.

В первый и, думаю, последний раз в жизни я стал свидетелем невероятного события: Шурф Лонли-Локли не ответил на учтивое приветствие ни словом, ни жестом. Только снова вдохнул. А потом выдохнул. По моим ощущениям, это заняло полчаса, не меньше.

Как я могу на тебя сердиться? Тем более, сейчас. Просто пытаюсь понять, с кем ты был знаком все эти годы, думая, будто имеешь дело со мной? Этот человек мне, похоже, очень не нравится.

— Мемуары Чьйольве Майтохчи, — эхом повторил Лонли-Локли. — Записки Хебульриха Укумбийского. Неужели эти книги действительно существуют? И… мне их сейчас дадут?
На секунду мне показалось, что он сейчас грохнется в обморок. Но обошлось. Все-таки это был железный сэр Шурф, способный устоять на ногах в любую бурю. Человек, знающий его не так хорошо, как я, ни за что не заметил бы, что у него снова кружится голова.

Еще как стряслось, — затараторил шеф. — Среди ночи мне прислал зов сэр Лонли-Локли. И сказал, что ему нужен отпуск, причем прямо с сегодняшнего дня. По каким-то личным причинам, сообщать о которых он не стал, щадя мою невинность. Не знаешь, случайно, что там у него происходит? Впрочем, откуда тебе знать, твою невинность он, по идее, должен щадить еще более добросовестно… Ладно, все пустяки, кроме одного: похоже, я за столько лет так и не выучился говорить «нет», когда наш сэр Шурф объявляет: «Мненада!»

— Прости, Макс, — сказал он, как ни в чем не бывало выходя из совершенно гладкой стены. — Я, как мне свойственно, несколько увлекся чтением. И, боюсь, господа библиотекари заразились моим энтузиазмом. А что, уже утро?
— Утро уже закончилось, — сказал я. — И чтобы отпраздновать это выдающееся событие, я принес тебе пожрать.

— Просто ты опять очень меня удивил. Никому другому даже не пришло бы в голову приносить мне еду. Я — не тот человек, которого следует опекать. Любому очевидно, что я вполне способен о себе позаботиться, равно как и обходиться без пищи, сколь угодно долго, не делая из этого трагедии.
— Ни на миг не сомневаюсь. С другой стороны, зачем без нее обходиться, если уж я все равно мимо шел. И совершенно случайно нес с собой пирог и камру. Такое, понимаешь, счастливое стечение обстоятельств, ну.

— В последнее время ты делаешь мне такие невероятные подарки, что я уже бросил придумывать способы достойно тебя отблагодарить. Все равно их не существует, — сказал Лонли-Локли, оперативно умяв добрую половину угощения. — А теперь еще этот пирог. Как вовремя ты его, оказывается, принес. Я и вчера-то только позавтракал, потом не до еды было…

— Видишь ли, из всех моих знакомых только тебе почему-то нравится считать меня бесчеловечным монстром. И, по правде сказать, я начинаю опасаться, что теперь, выяснив, что со мной вполне можно иметь дело, ты утратишь ко мне всякий интерес.

Растрепанный, загорелый, насквозь пропахший дымом и пряностями, в явно дорогой, но изрядно поношенной одежде, он казался не просто органичной частью происходящего, но самим духом этого шумного, пестрого, недружелюбного и одновременно гостеприимного рынка.
Господи. Человек, который хотел разрушить Мир. Человек, который чуть не убил Шурфа. Человек, просидевший в плену огненной степи больше сотни лет. Какой прекрасный. Боже. Боже. Я и раньше была в него влюблена, а в такого него - еще сильней. Потому что для меня он теперь просто идеал человека, пережившего собственные ошибки.

Думал, ты свое дело сделал, развлекся как следует, помог мне выбраться из того пекла, и я тебе больше не нужен.

Поразительный ты все же тип, сэр Макс. Будь я твоим соотечественником, непременно решил бы, что ты мой ангел-хранитель.

...А все-таки, почему я ангел-хранитель?
— Да потому что всегда появляешься в нужный момент, как будто все время стоял невидимый за плечом, ждал, когда понадобишься. И приносишь именно то, что мне позарез необходимо. Нужна свобода? На тебе свободу. Нужна пища? Держи, да смотри не лопни. Десять с лишним тысяч Миров, желающих умереть, — это надо же!

Я пересмотрел свои взгляды и решил, что ярость больше не будет повелевать моими поступками, и чужая смерть отныне — не моя забота. Слишком много лет я на нее работал, пусть теперь справляется сама. И знал бы ты, какое облегчение я испытал, приняв такое решение. Впервые в жизни ощутил себя по-настоящему свободным, — при том, что сидел тогда взаперти, ты знаешь, где.

«Эй, дружище, — позвал я, — ужин приехал».
— То есть, ты хочешь сказать, уже вечер? — удивленно спросил Лонли-Локли, появляясь передо мной.
— Вообще-то, почти утро… Да что с тобой?
Он глядел на меня со смесью ужаса и отчаянной готовности иметь с ним дело — если уж так сложилось, что иного выхода нет. Так юные ученики чародеев смотрят на снующих по учительскому дому демонов, а молодые матери — на изгваздавшихся в собственном дерьме младенцев. Я уже знал, что сэр Шурф, невзирая на внешнюю невозмутимость, вполне способен испытывать душевные потрясения. Но впервые видел, что они могут столь явственно отражаться на его лице.

— В следующий раз, когда соберешься встречаться со мной, — неожиданно заключил сэр Шурф, — имей в виду, что мне в достаточной мере безразлично, как ты одет и причесан. Однако очень желательно, чтобы твой облик не свидетельствовал о тяжелом ранении, или увечье — речь, разумеется, о тех случаях, когда ты на самом деле здоров и не нуждаешься в помощи знахаря. Следует щадить чувства людей, для которых твое благополучие — обязательное условие душевного равновесия.

Боюсь, я натащу сюда еще стопицот цитат - просто потому что ну невозможно же )
По-моему, у автора таки просто есть те же кинки, что и у нас )

А еще вот, улов картиночек:

После этого своего Шурфа на дереве даже немного стыдно рисовать )

+4

Немного слишком анимешный, на мой вкус, и немножко своеобразно нарисованный, но все равно мимими )
И, барабанная дробь, моя лучшая находка!

И улов Лойсо, в которого я тоже влипла, как в мед

еще картиночки

@темы: книги

---

Вычитала до третьей главы, не везде внимательно, но в целом вроде выходит неплохо.
Главное в целом относиться снисходительней - как к старой работе, которая в общем хороша для своего уровня, переписывать все равно лень, но отдельные баги, за которые цепляется взгляд, можно и поправить.

@темы: мир Колеи, жизнь

---

If we want to, we could do what kings do
(с) The Pierces – Kings

На волне отредактировала три первые страницы Заката, почувствовала себя героем, ушла плавать )
Сколько можно просыпаться в восемь без всякого будильника, блин? ><

А еще поняла, чем мне не нравятся рассказы. Я чувствую их как право тянуть с редактурой и отправкой рукописи. Это нехорошо.

@темы: мир Колеи, на полях, жизнь

---

А это просто результат уроков. Два дня строили эти грешные кувшины, третий день красим. Говорят, еще раз, и все, закончим )

И таки повторюсь - я обожаю акварель, не зря она мне нравилась в теории ) На практике она даже еще лучше.

@темы: рисование

---

Слушаем Темных вассалов Гленке Тавала. В итоге с тех пор, как Шурфа назвали спецом по плохой погоде, я нарисовала это:

Зимний Шурф. Просто зимний Шурф, я не знаю, почему он так смотрит на снег, и я помню, что снега в Ехо вообще не бывает, по моим последним данным, во всяком случае.
Но это мог бы быть очень хороший фик, наверняка.
Кто рисует не то, что нужно, и даже не пишет то, что нужно?..
Впрочем, что хочу, то и рисую, и, кажется, сейчас лучше, чем когда я рисовала для команды БДСМ )

@темы: книги, рисование

---

17.02.2017 в 15:40

Пишет  Шакал Табаки:

Продался, лол
И всё-таки открываю комишены!

Скетчевый чб-портрет - 200\250

ЧБ-портрет - 500 (за него быстрых сроков не обещаю)

Скетч - 150

ЧБ-лайн - 250\300

Лайн с мультяшной цветной заливкой (сначала утверждается скетч, потом лайн, потом заливка, доп. правки по ситуации) 350

---

В общем, я поняла, что пока я это не напишу, я ничего не напишу.
Разделенный кошмар
Макс/Шурф, невиданная раскладка, блин, я ее на всем фикбуке не сумела найти. PWP и мой стандартный набор кинков для подобных случаев.
В этом виноваты Тени Гугимагона, да, и все те цитаты, которые я до этого выкладывала )

И я пала настолько низко, что я сейчас сюда картиночку приволоку. Просто потому что ну невозможно же, ага. Шурф, ага.

Правда, все-таки цивилизованно ее спрячу под кат

Это не самый каноничный его протрет, если судить по прототипу (Чарли Уоттс), но!

@темы: книги, фички

---

Собиралась в магазин и на почту. В результате сижу и осознаю, потому что пока одевалась и говорила сама с собой, поняла одну вещь.

очень тяжелые наркотики, сложные щщи, как получаются Анечки и вот это вот все в жанре археологических раскопок

Я недавно выложила старый пост про Линна Шантарама.
Вина за совершенную ошибку, которая разрушила жизнь.
Я поняла, почему люблю эту тему, и почему я именно так пишу про нее - мои персонажи не умеют прощать себя сами, они просто живут с этой виной, всегда.
У меня есть такая ошибка. Я виню себя за своих нерожденных сестер. Мне кажется, что если бы они родились, моя жизнь сложилась бы иначе и родители бы не развелись. Потому что в самый первый раз, когда мама потеряла ребенка и мы ругались из-за чего-то, она сказала, что потеряла его из-за меня. Из-за того что много со мной нервничает.
Это даже не правда. То есть, ругались-то мы после того, как беременность замерла. Но я все равно до сих пор себя виню за каждого того нерожденного ребенка - потому что каждый раз обещала себе не ругаться с мамой, и все равно ругалась. Ни разу не было такого, чтобы именно после нашей ссоры случился выкидыш. Но все равно считала, что это я виновата. Что со мной слишком сложно. Поэтому когда родители в первый раз заговорили о чем-то про развод, я сбежала в бассейн с мыслью "вот я утону, и всем будет хорошо".
Это все неправда. Я знаю, что неправда. Я знаю, что простить себя могу только я - мама еще тогда, в самый первый раз, извинилась сразу, когда я в ужасе сидела и рыдала - я же даже не знала, что она была беременна. Мне вообще 11 было, начало пубертата, требовать от меня в том возрасте не ругаться с мамой - это как от дерева требовать не расти весной.
Но все равно я чувствую эту вину. И пока не знаю, как перестать.

Я помню, как в первый раз колупнула эту тему. Мне было восемнадцать, я поступила на заочку психологического, я пошла на первую лекцию по символдраме. Свободный сюжет. Без ведения специалистом, в жанре самостоятельной экскурсии на десять минут. Цветок. Самый мирный и самый жуткий мотив. Потому что за десять крохотных минут мой любимый цветок, моя похоронная лилия, стала девочкой. Потому что я помню мой рисунок - я, четырехлетняя, первый возраст, когда "со мной стало сложно, а раньше была такая лапочка". И тени. Мои сестры. В хороводе. И одна короткая фраза про "как прошел сеанс" - они меня не винят.
Вот только это не помогло. Я же все еще виню себя сама.

@темы: семья, тараканы и способы их отлова, на полях

---

Поиграли. Почувствовала себя ведьмаком ) Забавно догадаться о сущности нечисти за секунду до оглашения информации - но персонаж-то не догадался! ) Весело смотреть на магов-гвардейцев, в первую встречу с которыми мы убили их товарища. То есть, игроку ближе всего именно слово весело, хотя еще ближе - интересно. А персонаж почти сочувствует. Так, странно, когда - я понимаю, почему ты так на нас реагируешь, я понимаю, почему ты так себя ведешь, у меня нет вопросов и претензий. Но и извиниться за убитого нами я не могу. Потому что не могу, потому что он напал на беззащитных людей. Я даже не могу сказать, что мы не хотели его убивать, потому что это будет ложью. Мы хотели, потому что иначе перевес был бы не в нашу пользу.
Но я понимаю, да. Мне удивительней даже, что мальчик Лодевейк воспринимает нас спокойней. Все равно прорывается эта его мальчишеская резкость, но когда может держать себя в руках - понимает, что иначе не могло быть.
Забавно было бы посмотреть ему в лицо, пока Адела его развязывала. Забавно было объяснять ему чуть ли не по буквам, как мы здесь оказались и почему вообще пришли его спасать. Кстати, слова мальчика Аки про "не хочу лишних смертей" были очень понятными, ага. Забавно было случайно наступить Лодевейку на мозоль - даже на пару, и про вспыльчивость, и про первую встречу и его положение в ней. И мне удивительно и приятно, что он с честью выдерживает эти ситуации отдавленных мозолей. Мне в этом всем начинает чудиться нечто на тему "я заслужил", и это повергает меня в еще большее мимими )
А Эсгер, солнышко, просто потрясающая машина смерти ) Адела рядом с ним такая слабая, особенно со своими вечными критпровалами )) И он язва. Когда Эсгер с девочкой-гвардейцем почти симметрично друг на друга скалились, а Адела со вторым гвардейцем хором просили перестать и фейспалмили - это было просто феерически ) А еще Адела впервые поняла - увидела и осознала - как Эсгер к себе относится. Вот эта остановка на пороге храма, странная неловкость, воспоминание о "вам сказали, с оружием нельзя", и понимание - он считает себя оружием. И понимание, что это не так. Он воин, прекрасный воин. Но не оружие. То, что он может вырастить когти - это просто удобство, не надо вынимать кинжалы, нельзя их выронить, и не приходится точить. Но это же не делает его самого оружием. Не больше, чем любого солдата.
Хотя вот момент про выбор и приказы она понимает. Не по себе особо, а просто... Понимает.

@темы: РИ

---

+401 слово. А за вчера +772 ) Это я таки рассказ в мире Заката дальше пишу. Симпатичный, с той же стилизацией, когда есть части курсивом и нет, только здесь все наоборот - курсивом условное настоящее, нормальным шрифтом - далекое прошлое. Хотя даже настоящее этого рассказа случилось за много-много лет до основного сюжета Заката, а прошлое так в вовсе как минимум полтысячи лет назад.

Апд. Еще +262 после сэра Шурфа )

Апд2. И еще +172 и я ушла наконец спать. Кошмар, я-то собиралась сместить свой режим на вставание в шесть! Ага, щас, сказало мне вдохновение, любящее приходить в ночи )

запись создана: 14.02.2017 в 20:43

@темы: мир Колеи

---

Ааа. Сэр Шурф. В исполнении Верового. Я вспомнила, почему я при чтении их так люто зашипперила, причем именно в раскладке Макс/Шурф. Ну, помимо Кеттари, где кое-кто кое-кого спас, и камеры Хох-ау, где кое-кто так мило выполнял даже дурацкие приказы.
"Если я правильно оцениваю твои возможности, ты вполне мог бы заставить меня созерцать твои сны, даже находясь вдалеке".
Пошто мне так хорошо, и что мне писать, если у меня нет четкого плана следующей сцены рассказа?
Впрочем, уже почти что есть.
Забавно. Мне лучше всего пишется вот в таком восхитительном состоянии, в неурочное время, когда всякие дивные фразы надежно сносят шифер с крыши вместе со страхами и запретами.

@темы: книги, мир Колеи

---

Иногда быть мной просто странно, а иногда - очень странно. У Дениса Верового очень красивый голос и много разных оттенков для разных персонажей. Все время, пока он читал реплики помолодевшего бессмертного магистра Нанки Ёка из Волонтеров вечности, я задумчиво улыбалась, но когда прозвучало

спойлеры конца книги

"Правда, моим людям чуть не пришлось навсегда остаться обладателями каменных тел. Этот странный новый состав оказался очень крепким. Во всяком случае, я опасался, что им придется оставаться в таком виде до возвращения сэра Халли, а это было бы скверно: мы уже вполне бессмертны, но это не означает, что мы не способны страдать от удушья…"
О да, мной быть очень странно. Вот от таких прекрасных фраз, сказанных таким спокойным красивым голосом я испытываю непреодолимое желание орать цирковым крокодильчиком и писать.
Наконец-то. А то сегодня пока весь день впустую, только домашним хозяйством занималась и скармливала маме свою шурпу.

@темы: книги, кулинария, тараканы и способы их отлова, жизнь